Читать книгу "Королевы Иннис Лира  - Тесса Греттон"

Он схватил ее за плечи и сказал что-то о своей помощи.

Аифа кинулась к Элии, вырвав ее у Моримароса.

– Гэла мертва! Мы не знали, если Риган…

Элия кивнула, позволив себя обнять, ее руки и захваченный холодный кинжал.

– Риган тоже.

Аифа закричала, требуя воды, тепло поцеловала подругу и помчалась искать Кайо, чтобы сообщить ему, что королева найдена.

Король Аремории снова произнес ее имя. Он коснулся пальцами ее щеки, особо осторожно в районе цветущего синяка.

– Вы больше нигде не поранились? – тихо поинтересовался он.

Элия не могла определить количество ее ран, таких бесчисленных, таких маленьких, они были внутренними порезами ее сердца.

После мучительного молчания Моримарос снова заговорил:

– Ты сказала, что Риган тоже мертва?

– По крайней мере, ушла, – прошептала Элия. Она не знала, пришла ли смерть к ее разъяренной, безумной сестре, или только мир, или только мягкая тьма.

Моримарос внимательно посмотрел на нее, затем взял за локоть.

– Бан умирает.

Она схватила кинжал крепче.

– Ты хочешь сказать, что он еще не умер?

– Скоро. – Моримарос взял другую руку Элии. – Сегодня ваш день, госпожа, – сказал он, и его нерешительный, печальный голос стал сильнее и громче. – Этот остров тоже ваш, королева Элия лирская.

Его слова потрясли ее.

Вокруг них стояли на коленях солдаты и слуги. Сердце Элии дрожало, когда она попыталась заговорить или хотя бы представить маску величественного горя. Но нож был в ее руке, и она жаждала использовать его. Люди говорили: «Да здравствует королева, и Элия Лир, и долго под звездами может она царствовать». Элия посмотрела в усталые голубые глаза Моримароса.

– Отведи меня к Бану, пока он не умер, – попросила она и, не получив от него ответа, шагнула вперед, но заставила себя взглянуть и кивнуть в сторону солдат, повернув свою открытую ладонь к ним в знак благодарности и благословения.

Моримарос, поддерживая, повел Элию, но вдруг Рори Эрригал выкрикнул ее имя. Она ничего ему не ответила. Рори провел пальцами по больной стороне ее лица, куда Элию ударила Риган, но девушка сжала кулаки, прижала руку к его кольчуге и толкнула в грудь.

– Пока нет, – сказала она. – Отвези меня к Бану.

Рори замешкался, беспокойство проступило над его веснушками, но он подчинился с неохотным кивком.

Никто уже не пытался остановить ее после этого.

Бан Лис умирал в своей постели. Рори тихо попросил выйти к ним Брону. Она так и сделала. Ее фартук был весь в крови, но почти высохшей, и она пахла железом и острыми травами.

– Элия, – прошептала она, радостно и удивленно.

– Пропусти меня, – попросила Элия.

Вместо этого Брона крепко обняла Элию. Девушка не отодвинулась. Она тоже обняла Брону, женщина коснулась ее щеки, разводя волосы Элии в стороны, и прошептала:

– Ему не так плохо, чтобы он умер, просто я заставила всех в это поверить, Элия. Ему плохо, и он сломлен, но надежда есть. Если они узнают, что он может выжить, они закуют его в кандалы. Чей вес убъет его наверняка.

Элия похолодела: Брона верила, что она союзник в желании спасти Лиса.

Девушка чуть не рассмеялась. Но в сердце Элии было место только для одного чувства, а сочувствия, юмора, любви – ничего этого не было.

Она вошла внутрь.

Огонь был низким, и только вялый солнечный свет просачивался сквозь темные закрытые окна. Элия плотно закрыла за собой дверь.

Его дыхание было поверхностным, неглубоким.

Элия медленно приблизилась тихими шагами по тонкому ковру. На низком столике стояли незажженные свечи, в углу лежала куча брошенного оружия, а священные кости и их карты были разложены в полукруг возле закопченного очага.

Его глаза были закрыты, кожа пожелтела и впала под ярко-красными царапинами и цветным синяком. Бан был вымыт, его волосы зачесаны назад, а плечи – голые, торс тоже, тонкое одеяло натянуто до его пояса. Грудь и правое плечо перевязаны огромной кровавой повязкой. Бан Эрригал был садом синяков и порезов, блестящих от мази.

Все это место пахло потом, кровью и чистыми, острыми снадобьями.

Увидев Бана, Элия пришла в ярость.

Ее руки дрожали, она проглотила желчь и слезы, челюсть сжалась. Это был момент, к которому она стремилась. В этой темной комнате только они двое, он умирает, она… она не знала. Больше не сестра, больше не дочь. Маг и королева.

Королева всего этого: ее отец – мертв! Ее сестры – мертвы! И ради чего? Для этого свирепого создания. Жалкого и все еще живого.

Элия подняла юбки и переступила через его тело. Его губы скривились, он болезненно зашипел сквозь зубы, поморщился, и его веки затрепетали. «Мама?» – казалось, спросил он.

Она оседлала его и наклонилась, чтобы поместить край кинжала под его подбородок.

От прикосновения холодной стали Бан открыл глаза.

– Посмотри, что ты со мной сделал, – прошептала она.

– Элия.

Ее имя звучало как молитва, когда он его произносил.

Она задохнулась, глаза наполнились слезами.

– Риган мертва. И Гэла мертва. И мой отец! Ты убил его! Но ты не сожалеешь об этом. Ты бы это не изменил!

Бан не моргнул и не отвел взгляд. Он не отрицал, что убил короля Лира.

Когда он сглотнул, его горло уперлось в кинжал.

– Мой выбор привел меня сюда, и твой. Я тот, кто я есть, кем я всегда был.

Губы ее искривились, в глазах потемнело.

– Я любила тебя больше, чем кто-либо, – прошептала Элия. – Но ведь это ты научил меня ненавидеть! Даже мои сестры не смогли сделать это! А ты смог.

Лезвие надавило сильнее. Его подбородок поднялся, но Лису негде было спрятаться. Он не двигал руками и не напрягался: он не сделал ничего, чтобы убежать.

– Ты любила меня, – прошептал Бан, закрывая глаза.

Элия дрожала. Она приготовилась отомстить, разрезать этим клинком его горло на части, чтобы убить его, как был убит ее отец. Быстро, как какого-нибудь зверя, избавить от страданий.

И он выглядел несчастным. Его глаза снова открылись, и он встретил ее взгляд спокойным, облегченным взглядом.

– Я рад, – сказал он низким голосом. – Я рад умереть от твоей руки и ни от чьей другой, Элия. Королева Иннис Лира.

Слезы упали на его подбородок.

Ее слезы.

Она перебросила нож через всю комнату и рухнула на Бана, игнорируя его слабый крик боли. Элия сжала пальцы на одеяле, пытаясь разорвать его, хотя оно не поддавалось. Она должна была сделать это: ударить Бана, сорвать его бинты и увидеть, как снова зияет рана, кусать его синяки, бить его и заставить его страдать так же, как она. Она закрыла глаза и стиснула зубы, борясь с дрожащими рыданиями.